Поезд опаздывал, но Гехта это волновало меньше всего. Его переполняли чувства. Предвкушение встречи с городом, в котором он не был с самого раннего детства. Немое восхищение его прекрасными пейзажами, которые то и дело мелькали за окном, вызывало лёгкую умиротворённую улыбку на губах доктора. Широкая и сияющая в лучах тёплого августовского солнца река переливалась всеми лучами радуги. Какая же здесь красота!
Поезд медленно прибывал к шумному вокзалу. Гехт поспешно покинул душный вагон и пересел на такси, которых у входа стояло великое множество.

-Куда едем? – небрежно бросил таксист.
-Будьте любезны, улица Германа Гельмгольца, дом 7.
-О, средний город? Давно там не был. Тем более в лесопарке. Что ж, поехали.

Люциана совершенно не беспокоило, что его в дом в Мангель-на-Майне почти не приспособлен для жилья, что он вот уже целый год, как не проветривался, и там никто не убирал…  Дядя Рудольф умер три года назад, и в первые месяцы за его старым домом присматривал садовник Кунц, но вскоре и он не смог этим заниматься, потому что переехал к дочери в провинцию.
Дом стоял среди сада, -  вернее среди парка, полого спускавшегося к реке неподалёку от старого католического кладбища.

«Как ты собираешься жить в этой развалине?!» - удивлялся Стефан Гехт, отец Люциана.

Но Люциан любил этот дом, которому уже было больше ста лет. Он помнил его ещё с детства. Помнил эту горбатую пустынную улочку, которая тянулась вдоль ограды парка и спускалась к реке. Помнил поросшие травой аллеи, полянки, похожие на некошеные луга, разросшиеся на свободе деревья, которые теснясь в беспорядке, тянулись к солнцу, и деревянный фасад с вечно закрытыми ставнями.
Со временем, парк разросся и одичал, и там воцарилась таинственная тишина и покой. Ночью этот парк распространял свои ароматы: весной оттуда доносилось благоухание сирени, летом – акации, осенью пахло сыростью опавшей листвы…
-Приехали! – звонко отчеканил таксист, и вывел Люциана из его сказочных грёз.
А вот и этот дом… У Люциана восторженно забилось сердце. Наконец-то…

Утонувший в зеленой шуршащей листве старый деревянный дом.
Люциан открыл скрипучую, несмазанную калитку и вошел во двор. Теплый горьковатый запах некошеных трав смешивался с запахом ночных фиалок. Прекрасное место для жизни!
-Милое местечко, - хмыкнул из-за спины Гехта таксист, о котором Люциан совсем забыл.
Люциан поспешно достал из кармана бумажник и расплатившись с таксистом направился во двор.
-Если я вам ещё понадоблюсь, то вот… моя визитка. Звоните, я мигом.
-Ах, да. Благодарю. Всего хорошего…

Внутри было темно, и пахло сыростью и пылью непроветриваемых помещений. Щёлкнув выключателем, Гехт убедился, что электричество в доме отключено. Немного повозившись в щитке, он вскоре включил освещение.
Взору его предстала просторная веранда со сваленным в ней садовым хламом : лопаты, грабли и секаторы, и даже старая газонокосилка. Вероятно, скарб садовника…
Скромная обстановка в просторной гостиной. На мгновение Гехту показалось, что он оказался в 19-м веке. Старинная мебель из вишнёвого, орехового и красного дерева сравнительно неплохо сохранилась. Всё выглядело несколько архаично и несовременно. Что ж, тем лучше…
Светлые обои на стенах, паркет на полу, маленькое фортепиано и диван в углу. Два окна с закрытыми ставнями. Немного смешная и несуразная люстра. «Надо будет заменить…» Узкий коридорчик, упирающийся в лестницу на второй этаж. На первом этаже – довольно просторная кухня, с гораздо более современным дизайном, чем в гостиной; спальня и кладовая.
Поднявшись на второй этаж, Гехт обнаружил там ещё три комнаты. Одна из них использовалась дядей Рудольфом, как библиотека. Там было множество книжных стеллажей, письменный стол и всё покрыто толстым слоем пыли. Взяв наугад одну из книг и обтерев её от пыли, Гехт прочитал название: «Культы мёртвых». «Что за ерунда? Неужели дядюшка интересовался такой чепухой… Поверить не могу, что это его привлекало. Впрочем, многие говорили, что на старости лет он порядком выжил из ума.»

  В библиотеке находилась винтовая лестница, ведущая в мансарду.  Прекрасная комната неправильной формы с большим окном треугольной формы. Мебель в комнате была чрезвычайно проста и грубо сработана. Возникло ощущение, что дядюшка её изготавливал из остатков древесины, изначально предназначенной для изготовления гробов. Люциану эта комната понравилась больше всего, несмотря на то, что она находилась в гораздо худшем состоянии, чем остальные. Было заметно, что протекала крыша, и с этим срочно нужно было что-то решать до наступления холодов и затяжных осенних дождей.
Только сейчас Люциан почувствовал усталость и в задумчивости присел на кособокий табурет в своей мансарде. Сгущались сумерки…

Отредактировано Люциан Гехт (2009-07-13 01:09:21)